И знает мокрая подушка в тиши ночей, что я уставшая игрушка больших детей...
Вся по уши в поиске новой работы...
понедельник, 01 сентября 2003
И знает мокрая подушка в тиши ночей, что я уставшая игрушка больших детей...
Пусть будет каждому любовь за все падения расплатой...
Пусть будет каждому распятье, чтоб понимать чужую боль...
И пусть отчаянье в груди как смертный вздох в тебе сияет
Венец бессмертья сияет пусть перед каждым впереди.
Пусть лучший друг тебя предаст и пусть любимая покинет,
Но мир который не погибнет лишь мужества тебе предаст.
Пусть каждый станет сам собою, пусть будущее в нем проступит,
Пусть каждый ту черту преступит, которую зовут судьбой...
И расцветут на д каждым вновь его поступки и страданья,
А впереди, как оправданье, пусть будет каждому ЛЮБОВЬ...
Пусть будет каждому распятье, чтоб понимать чужую боль...
И пусть отчаянье в груди как смертный вздох в тебе сияет
Венец бессмертья сияет пусть перед каждым впереди.
Пусть лучший друг тебя предаст и пусть любимая покинет,
Но мир который не погибнет лишь мужества тебе предаст.
Пусть каждый станет сам собою, пусть будущее в нем проступит,
Пусть каждый ту черту преступит, которую зовут судьбой...
И расцветут на д каждым вновь его поступки и страданья,
А впереди, как оправданье, пусть будет каждому ЛЮБОВЬ...
пятница, 29 августа 2003
И знает мокрая подушка в тиши ночей, что я уставшая игрушка больших детей...
Сегодня получила письмо... Письмо от человека, которому писала как в никуда и немного странно получить еще из никуда и письмо. Это как звонить в запертые двери и уже привыкнув к тому что они не открываются, позвонить в последний для себя раз и увидеть как медленно распахивается дверь... А из этой двери на тебя смотрят снисходительно-доброжелательно и теперь даже ты не понимаешь, зачем нужно было звонить именно в эту дверь. Почему нельзя было остановиться на предпоследней. Хочется что-то скзать, а слов нет... Нет сил, что-либо выдавливать из себя. Ведь так хотелось, чтобы все было по-другому.
И что теперь?
Развернуться и уйти...
Звоня в попутно попадающие двери, всегда помня о не вовремя открытой...
И что теперь?
Развернуться и уйти...
Звоня в попутно попадающие двери, всегда помня о не вовремя открытой...
четверг, 28 августа 2003
И знает мокрая подушка в тиши ночей, что я уставшая игрушка больших детей...
...Вчера почувствовала себя мусорным ведром. В каком то смысле.… Вчера у нас было много гостей, и то и дело выходили покурить. Одна моя подруга…. В общем, у нее не все в порядке в личной жизни и как мы встречаемся, она втягивает меня в круговорот своих страстей. Я понимаю, что должна это выслушивать, но это продолжается так бесконечно давно, что я понимаю, как я устала от этого.… Иногда ловлю себя на том, что несознательно делаю так, чтобы нам лишний раз не встречаться, но ведь это не выход…
...Может кто-то и скажет мне, что для этого и есть друзья, я понимаю – однако она ведь даже не слушает то, что говорю я.… Получается, она выпустит пар, выплеснет весь свой негатив в меня и уходит расслабленная и успокоенная, а я сижу и не знаю, что мне со всем этим делать… Мало того «ее личная жизнь» тоже мой друг…
...Мою голову наполняют чужие мысли с двух сторон и когда-нибудь она лопнет….
...Может кто-то и скажет мне, что для этого и есть друзья, я понимаю – однако она ведь даже не слушает то, что говорю я.… Получается, она выпустит пар, выплеснет весь свой негатив в меня и уходит расслабленная и успокоенная, а я сижу и не знаю, что мне со всем этим делать… Мало того «ее личная жизнь» тоже мой друг…
...Мою голову наполняют чужие мысли с двух сторон и когда-нибудь она лопнет….
вторник, 26 августа 2003
И знает мокрая подушка в тиши ночей, что я уставшая игрушка больших детей...
Вот речь ведется снова
от певого лица.
И снова - ни полслова
для красного словца.
.....................
И смысл всех откровений
не слух и не чутье,
а чудо совпадений,
когда у всех - свое.
Ася Векслер
от певого лица.
И снова - ни полслова
для красного словца.
.....................
И смысл всех откровений
не слух и не чутье,
а чудо совпадений,
когда у всех - свое.
Ася Векслер
И знает мокрая подушка в тиши ночей, что я уставшая игрушка больших детей...
Вчера купалась ночью в реке… Легла на воду, смотрю на звезды и даже не одной мыслинки в голове. Все проблемы мелки и уже не важны. Казалось бы могла так плыть вечно… Только я, ночь и звезды ….
понедельник, 25 августа 2003
И знает мокрая подушка в тиши ночей, что я уставшая игрушка больших детей...
---Мою тень отрезали, когда мне было четыре года. Она осталась за Стеной, во внешнем мире, а я жила в Городе. Что она там делала, не знаю. Точно так же, как она ничего не знала обо мне. А когда мне исполнилось семнадцать, тень вернулась в город и вскоре умерла. Умирающие тени всегда возвращаются в Город. Страж похоронил ее в Яблоневом Лесу.
--- И ты решила остаться в Городе навсегда?
--- Да. Вместе с тенью похоронили мои мысли о себе. Ты говорил наши мысли похожи на ветер. Но разве не наоборот? Разве мы сами не живем, как ветер, ни думая ни о чем? Не старимся, не умираем…
--- А когда твоя тень вернулась, ты виделась с ней?
Она качает головой.
--- Нет. Мне показалось, нам незачем встречаться. Наверняка, это уже не я, а что-то совсем другое.
--- А может это и была ты сама???
--- Может и так? Но теперь-то уже все равно. Все кончено.
Чайник на печке вскипает, но его жалобный вой я принимаю за ветер, бушующий в нескольких километрах отсюда.
--- И что же… Я все равно нужна тебе?
--- Нужна….
--- И ты решила остаться в Городе навсегда?
--- Да. Вместе с тенью похоронили мои мысли о себе. Ты говорил наши мысли похожи на ветер. Но разве не наоборот? Разве мы сами не живем, как ветер, ни думая ни о чем? Не старимся, не умираем…
--- А когда твоя тень вернулась, ты виделась с ней?
Она качает головой.
--- Нет. Мне показалось, нам незачем встречаться. Наверняка, это уже не я, а что-то совсем другое.
--- А может это и была ты сама???
--- Может и так? Но теперь-то уже все равно. Все кончено.
Чайник на печке вскипает, но его жалобный вой я принимаю за ветер, бушующий в нескольких километрах отсюда.
--- И что же… Я все равно нужна тебе?
--- Нужна….
пятница, 22 августа 2003
И знает мокрая подушка в тиши ночей, что я уставшая игрушка больших детей...
Все вокруг меня окутала серая дымка...
Серая погода, серые люди,серые будни - все это почти не оставляет мне надежды, подбирая те последние крохи, что еще живут, превращая и их в серые крохи. Все тело как будто завязло в сером тумане и противиться этому просто нет сил...
Серая погода, серые люди,серые будни - все это почти не оставляет мне надежды, подбирая те последние крохи, что еще живут, превращая и их в серые крохи. Все тело как будто завязло в сером тумане и противиться этому просто нет сил...
четверг, 21 августа 2003
И знает мокрая подушка в тиши ночей, что я уставшая игрушка больших детей...
Если не можешь стать счастьем -- будь болью. Разучившись любить, не
спеши ненавидеть. Вспомни, что говорили давным-давно: мало кто из людей (и это особенно относится к людям молодым) умеет любить и ненавидеть.
Любовь их - это необузданная слабость, губительная для предмета их любви, ненависть - горячая, стремительная, слепая сила, всегда губительная для них самих.
...Когда ты почувствуешь, что способен любить -- сходи с Дороги и строй Дом. Если тебе показалось, что можешь ненавидеть -- беги!
спеши ненавидеть. Вспомни, что говорили давным-давно: мало кто из людей (и это особенно относится к людям молодым) умеет любить и ненавидеть.
Любовь их - это необузданная слабость, губительная для предмета их любви, ненависть - горячая, стремительная, слепая сила, всегда губительная для них самих.
...Когда ты почувствуешь, что способен любить -- сходи с Дороги и строй Дом. Если тебе показалось, что можешь ненавидеть -- беги!
среда, 20 августа 2003
И знает мокрая подушка в тиши ночей, что я уставшая игрушка больших детей...
Мне плохо... просто плохо...
Помогите...
Помогите...
вторник, 19 августа 2003
И знает мокрая подушка в тиши ночей, что я уставшая игрушка больших детей...
Знаешь, иногда мне хочется быть водой. Той водой, что может нагреваться от солнца, нестись отдавшись течению, впадать в реки и озера. Или быть облаком, которое собирает всю эту воду и выпускает наружу. Так появляется дождь... Знаешь, он стал совсем другим, после того как появился ты. Серая пелена превратилась в прозрачные капли, весело стучащие по всему вокруг. Случайно попав под такой дождик хочется скинуть босоножки и пробежаться босиком по лужам, ловя губами веселые капли.
Ты не сможешь сказать кто ты - а мне это уже и не нужно знать... Твое сердце - оно похоже на солнце, согревающее мою изношенную душу. И я уже с улыбкой смотрю на прошлую себя, весело машу ей рукой и пытаюсь вселить в нее надежду. Хочу показать ей как твои сильные плечи согревают мое тело, губы греют меня, а она уходит. Растворяясь в дожде...
Теперь это мое время: мой МИР, моя ЛЮБОВЬ, мое СЧАСТЬЕ...
Ты не сможешь сказать кто ты - а мне это уже и не нужно знать... Твое сердце - оно похоже на солнце, согревающее мою изношенную душу. И я уже с улыбкой смотрю на прошлую себя, весело машу ей рукой и пытаюсь вселить в нее надежду. Хочу показать ей как твои сильные плечи согревают мое тело, губы греют меня, а она уходит. Растворяясь в дожде...
Теперь это мое время: мой МИР, моя ЛЮБОВЬ, мое СЧАСТЬЕ...
И знает мокрая подушка в тиши ночей, что я уставшая игрушка больших детей...
Дорога тяжела в страну веры...
Любовь может создавать миры...
Случайно ничто не бывает...
Нет любви выше любви...
Считайте случай предначертанием...
Улыбнитесь трудности пути вашего...
Добро не ржавеет...
Воображение ничто в сравнении с жизнью...
Скоро развязываются узлы жизни...
Любовь может создавать миры...
Случайно ничто не бывает...
Нет любви выше любви...
Считайте случай предначертанием...
Улыбнитесь трудности пути вашего...
Добро не ржавеет...
Воображение ничто в сравнении с жизнью...
Скоро развязываются узлы жизни...
понедельник, 18 августа 2003
И знает мокрая подушка в тиши ночей, что я уставшая игрушка больших детей...
Весь мир читает Мураками - я читаю Мураками...
Весь мир смотрит на рисунки Эшера - я смотрю на рисунки Эшера...
Я - МИР???
ИЛИ МИР - ЭТО Я???
Весь мир смотрит на рисунки Эшера - я смотрю на рисунки Эшера...
Я - МИР???
ИЛИ МИР - ЭТО Я???
И знает мокрая подушка в тиши ночей, что я уставшая игрушка больших детей...
Я не люблю Фаулза – не то, чтобы он мне сделал, что-то плохое… Просто не люблю.
Читала его произведения. Начала с Волхва, а читать Коллекционера не было желания и слава богу времени. Читая Волхва, сразу поняла, что этот писатель не мой. Вот ведь как бывает – искала-искала, а получила не то.… Дочитать Волхва себя буквально заставила, потому что не люблю бросать что-то начатое на полпути. И, наверное, это было бы несправедливо по отношению к книге. Ведь каждая книга должна быть прочитана.
Я не люблю Фаулза – он заунывно, скучно жесток.… Пожалуй, по-другому не скажешь. Я люблю, когда книга будит в тебе что-то светлое и заставляет задуматься в тоже время над чем-то. Вроде как направляет шаловливого ребенка – эээййй, посмотри, как это бывает, подумай, нужно ли тебе это?… А эта книга кинула меня лицом в какое-то месиво и не давала отдышаться до самого конца – постоянного погружая в свой мир, оставив, в конце концов, на душе чувство муторного облегчения. Как бывает это после очередного праздника: прошел и слава богу, лишь бы голова тоже прошла…
Я не люблю Фаулза…
Читала его произведения. Начала с Волхва, а читать Коллекционера не было желания и слава богу времени. Читая Волхва, сразу поняла, что этот писатель не мой. Вот ведь как бывает – искала-искала, а получила не то.… Дочитать Волхва себя буквально заставила, потому что не люблю бросать что-то начатое на полпути. И, наверное, это было бы несправедливо по отношению к книге. Ведь каждая книга должна быть прочитана.
Я не люблю Фаулза – он заунывно, скучно жесток.… Пожалуй, по-другому не скажешь. Я люблю, когда книга будит в тебе что-то светлое и заставляет задуматься в тоже время над чем-то. Вроде как направляет шаловливого ребенка – эээййй, посмотри, как это бывает, подумай, нужно ли тебе это?… А эта книга кинула меня лицом в какое-то месиво и не давала отдышаться до самого конца – постоянного погружая в свой мир, оставив, в конце концов, на душе чувство муторного облегчения. Как бывает это после очередного праздника: прошел и слава богу, лишь бы голова тоже прошла…
Я не люблю Фаулза…
И знает мокрая подушка в тиши ночей, что я уставшая игрушка больших детей...
- Понимаешь... Я вовсе не собираюсь от тебя отгораживаться... Но все это требует времени.
- Сколько времени?
Он покачал головой.
- Откуда я знаю? Может, год, а может, и десять.
Она отбросила прутик и, поднявшись с земли, стряхнула приставшие к куртке травинки.
- Послушай... А тебе не кажется, что десять лет - это очень похоже на вечность?
- Да, наверное, - ответил я.
Х. Мураками «Охота на овец»
Странно иногда вся жизнь похожа на миг, а иногда один миг на вечность…
- Сколько времени?
Он покачал головой.
- Откуда я знаю? Может, год, а может, и десять.
Она отбросила прутик и, поднявшись с земли, стряхнула приставшие к куртке травинки.
- Послушай... А тебе не кажется, что десять лет - это очень похоже на вечность?
- Да, наверное, - ответил я.
Х. Мураками «Охота на овец»
Странно иногда вся жизнь похожа на миг, а иногда один миг на вечность…
И знает мокрая подушка в тиши ночей, что я уставшая игрушка больших детей...
...Я вспоминала. Последняя ночь в последнем доме, который был мне родным: время памяти. Ласково светил ночник, и блуждали по коридорам шаги - я не могла их слышать, но знала, что они есть. Не говорите, что я не умею любить. Не думайте, что я не хотела быть благодарной. Но у свободы нет рамок, а значит -- у меня не осталось выбора. Я брала книги с полок -- древние книги, залитые в прозрачный пластик. На них можно лишь смотреть, но если разорвать оболочку, то бумага истлеет, сгорит. Я не хочу судьбы
консервированных книг. Лучше быстрая жизнь, чем медленная смерть.
...В книге важны только два цвета -- черный и белый. Желтая патина
времени нужна лишь нашему самолюбию. Я открывала книги наугад -- и читала то, что должна была прочесть в эту последнюю ночь. Прочесть, чтобы отринуть.
...Прочесть и поверить.
...Остаться собой.
...Никогда не думай, что при помощи слов ты можешь сгладить свои недостатки или придать блеск своим достоинствам... Человеку, который ничего о себе не рассказывает или рассказывает все, никто ничего не доверит.
...Я взяла слова, чтобы рассказать все. Не верьте мне. Не доверяйте своей души. Но горячий воск слов на моих руках. И когда слова остынут, превратятся в черные на белом тени, они сохранят отпечаток ладоней. Читайте с моих рук... Мне смешны и дороги книги, отрицающие власть слова. Безумны слова, отрицающие власть книг. Я жила их жизнью -- прежде чем начать свою. Меня учили любви слова, прошедшие сквозь века. Я знала -- этопро меня.
...Это из меня слепили живой цветок, счастливый цветок, и я ждала тепла,которое заставит раскрыться. Но не было тепла -- наверное, оно осталось с теми, кто умел любить и страдать. С теми, кто видел в любви живой цветок, с теми, кто находил о любви слова, заставляющие любить, с теми, кто говорил о гибели любви так, что хотелось умереть.
...Как я ненавидела писателей, заставляющих придумывать хорошие окончания к их книгам! Как я влюблялась в них -- они не умели лгать... Как любила их героев -- писатели могли умереть, а книги жили... "Он понял, что нужно разжигать огонь", -- сказали о моем герое, моей книжной любви. В наше время не любят разжигать огонь. Говорят, что пламя устарело вместе с колесом.
...Я научусь разжигать огонь. А колесо мне не жалко. Лучше ходить по земле...
консервированных книг. Лучше быстрая жизнь, чем медленная смерть.
...В книге важны только два цвета -- черный и белый. Желтая патина
времени нужна лишь нашему самолюбию. Я открывала книги наугад -- и читала то, что должна была прочесть в эту последнюю ночь. Прочесть, чтобы отринуть.
...Прочесть и поверить.
...Остаться собой.
...Никогда не думай, что при помощи слов ты можешь сгладить свои недостатки или придать блеск своим достоинствам... Человеку, который ничего о себе не рассказывает или рассказывает все, никто ничего не доверит.
...Я взяла слова, чтобы рассказать все. Не верьте мне. Не доверяйте своей души. Но горячий воск слов на моих руках. И когда слова остынут, превратятся в черные на белом тени, они сохранят отпечаток ладоней. Читайте с моих рук... Мне смешны и дороги книги, отрицающие власть слова. Безумны слова, отрицающие власть книг. Я жила их жизнью -- прежде чем начать свою. Меня учили любви слова, прошедшие сквозь века. Я знала -- этопро меня.
...Это из меня слепили живой цветок, счастливый цветок, и я ждала тепла,которое заставит раскрыться. Но не было тепла -- наверное, оно осталось с теми, кто умел любить и страдать. С теми, кто видел в любви живой цветок, с теми, кто находил о любви слова, заставляющие любить, с теми, кто говорил о гибели любви так, что хотелось умереть.
...Как я ненавидела писателей, заставляющих придумывать хорошие окончания к их книгам! Как я влюблялась в них -- они не умели лгать... Как любила их героев -- писатели могли умереть, а книги жили... "Он понял, что нужно разжигать огонь", -- сказали о моем герое, моей книжной любви. В наше время не любят разжигать огонь. Говорят, что пламя устарело вместе с колесом.
...Я научусь разжигать огонь. А колесо мне не жалко. Лучше ходить по земле...
И знает мокрая подушка в тиши ночей, что я уставшая игрушка больших детей...
...Жизнь выбрала тебя -- но ты вправе отвергнуть вызов. Каким был бы мир без дикого винограда и осенних дождей? Чем станет дорога без пыли и сталь без ржавчины? Чем станешь ты без людей?
...Собой.
...Нас не спросили, хотим ли мы жить. Но только нам дано выбирать путь.Пойми свою дорогу, поймай свой ветер. Пусть мир останется равниной -- тебе предназначено быть скалой. Пока есть свет, ты можешь отбросить тень. Пока есть солнце и воздух, всегда будет ветер. И хорошо, что он порой бьет в лицо.
...Я расскажу о себе -- но это будет твоя история. Ты вправе переписать ее заново -- наверное, именно этого я и хочу. Научись писать -- на опавших листьях и струях горной реки. Научись отвечать за себя -- и не задавать вопросы другим.
...Я начинаю. А ты поставишь точку -- там, где сочтешь нужным.
...Собой.
...Нас не спросили, хотим ли мы жить. Но только нам дано выбирать путь.Пойми свою дорогу, поймай свой ветер. Пусть мир останется равниной -- тебе предназначено быть скалой. Пока есть свет, ты можешь отбросить тень. Пока есть солнце и воздух, всегда будет ветер. И хорошо, что он порой бьет в лицо.
...Я расскажу о себе -- но это будет твоя история. Ты вправе переписать ее заново -- наверное, именно этого я и хочу. Научись писать -- на опавших листьях и струях горной реки. Научись отвечать за себя -- и не задавать вопросы другим.
...Я начинаю. А ты поставишь точку -- там, где сочтешь нужным.
пятница, 15 августа 2003
И знает мокрая подушка в тиши ночей, что я уставшая игрушка больших детей...
... ЛИСТЬЯ ...
...Триста десять, триста одиннадцать, триста двенадцать... Чтовы, молодой человек так на меня смотрите? Триста одиннадцать... На кого похожа? Триста... На сумашедшую? Я счиатю листья. Триста двенадцать, триста тринадцать. Красные отдельно, зеленые отдельно. Триста четыр... Другого занятия? Могла б. Я могла бы считать таких вот любопытных как вы. Только для этого необходимо заниматься еще чем-нибудь, вызывающим любопытство. Триста пятнадцать... Что значит - прекратить? Я уже пятый раз начинаю идти по этой алее. А все из-за таких как вы. Триста шестнадцать. Если вы меня собъете, мне придеться идти в шестой раз. Триста семнадцать. Собъете но не со счета? А с чего? Я вам мешаю?! Удивительно. Никому не мешаю - а вам помешала. Вы тоже считаете? Что, позвольте узнать? Ах, считаете своим долгом прекратить это безобразие! Триста... триста... Сколько? Восемнадцать?. Какой милый молодой человек. Да не злитесь. Давайте считать вместе. Это так весело. Красные - отдельно. Желтые -отдельно. Зеленые... зеленых нет. Давайте присядем, я расскажу вам. Если бы дворник не подмел сегодня с утра аллею, их было бы гораздо больше. Точно так же, как если бы я своим счетом не помешала вам читать газету, вы бы не узнали никогда, что листьев от начала аллеи и до этой минуты аж триста восемнадцать. Дело не в их количестве. Дело в том, что желтых больше, красных - меньше, а зеленых почти нет... Это вам ни о чем не говорит? Прощайте. Триста девятнадцать, триста двадцать, триста двадцать один, триста двадцать два. Простите девушка, вы наступили на триста двадцать третий. Зачем вы злитесь? Посмотрите, что вы сделали. Вы растоптали единственный зеленый лист за это утро. Он упал, чтобы стать триста двадцать третьим, но из-за ваших модных сапожек на каблучке он оказался растоптанным и порванным... Что я делаю? Я говорю вам, что вы наступили... А, вообще? Считаю. От начала аллеи до настоящего момента из триста двадцать два, а вы стоите на триста двадцать третьем. Девушка, вы такая милая и симпатичная, но когда вы раскрыли свой рот, вы постарели лет на триста... Триста двадцать четыре. Что я вам тоже мешаю? Вон, на той лавке, сидит молодой человек. Он тоже ничего не смслит в осенних листьях. Пойдите, сядьте рядом с ним. Вам есть о чем поговорить. Прощайте. Триста двадцать... двад... сколько? Двадцать пять. Для вас еще не все потеряно. Триста двадцать шесть, триста двадцать семь, трис... Бабушка, что вы делаете? Вы разожгли огонь... Полюбуйтесь какую красоту вы бросаете в пламя, превращая в дым мое занятие. Нет, больше нечем. Я хотела сосчитать листья, все листья этой осени. Хотя бы на этой аллее. Молодой человек ничего не понял, девушка растоптала мой любимый триста двадцать третий, а вы... Вы сожгли все их, начиная с триста двадцать восьмого. Зачем вы кричите? Я вам мешаю? Своей любовью к листьям? Нет, я не сумашедшая. Я просто люблю Вы не поймете, бабушка. Вам уже никогда не дано взлететь. А я... Я хотела сосчитать все листья, собрать их в одну корзину, взлететь высоко и высыпать над городом. Это было бы так красиво - золотой дождь осени... Не было бы грязи и луж, только мягкий пушистый ковер. Прощайте, злая бабушка. Сжигайте мою мечту, как сожгли в свое время вашу. Один, два, три, четыре, пять, шесть... Как странно - деревья голые, а на земле так красиво. Почему листья не падают в небо? Там ведь солнце прощается с ними. Семь, восемь, девять... И так до триста двенадцатого, потом до триста двадцать третьего, а триста двадцать восьмой опять сгорит в огне, заставляя в который раз повторять этот бред.
... Люди вокруг не видят моих мыслей. Я просто иду, бормоча себе под нос: десять, одиннадцать, двеннадцать... Для них я - очередное серое лицо в толпе, они для меня - лишь ноги, которые топчут мои листья, лишь руки, разводящие костер, лишь саркастические взгляды, смотрящие на меня и думающие к чему весь этот бред... Я не буду рассказывать....
... Вы не поймете...
... Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать... Вы тоже ничего не знаете об осенних листьях, если ни разу не пробовали их считать...
...ЛИСТЬЯ...
...Триста десять, триста одиннадцать, триста двенадцать... Чтовы, молодой человек так на меня смотрите? Триста одиннадцать... На кого похожа? Триста... На сумашедшую? Я счиатю листья. Триста двенадцать, триста тринадцать. Красные отдельно, зеленые отдельно. Триста четыр... Другого занятия? Могла б. Я могла бы считать таких вот любопытных как вы. Только для этого необходимо заниматься еще чем-нибудь, вызывающим любопытство. Триста пятнадцать... Что значит - прекратить? Я уже пятый раз начинаю идти по этой алее. А все из-за таких как вы. Триста шестнадцать. Если вы меня собъете, мне придеться идти в шестой раз. Триста семнадцать. Собъете но не со счета? А с чего? Я вам мешаю?! Удивительно. Никому не мешаю - а вам помешала. Вы тоже считаете? Что, позвольте узнать? Ах, считаете своим долгом прекратить это безобразие! Триста... триста... Сколько? Восемнадцать?. Какой милый молодой человек. Да не злитесь. Давайте считать вместе. Это так весело. Красные - отдельно. Желтые -отдельно. Зеленые... зеленых нет. Давайте присядем, я расскажу вам. Если бы дворник не подмел сегодня с утра аллею, их было бы гораздо больше. Точно так же, как если бы я своим счетом не помешала вам читать газету, вы бы не узнали никогда, что листьев от начала аллеи и до этой минуты аж триста восемнадцать. Дело не в их количестве. Дело в том, что желтых больше, красных - меньше, а зеленых почти нет... Это вам ни о чем не говорит? Прощайте. Триста девятнадцать, триста двадцать, триста двадцать один, триста двадцать два. Простите девушка, вы наступили на триста двадцать третий. Зачем вы злитесь? Посмотрите, что вы сделали. Вы растоптали единственный зеленый лист за это утро. Он упал, чтобы стать триста двадцать третьим, но из-за ваших модных сапожек на каблучке он оказался растоптанным и порванным... Что я делаю? Я говорю вам, что вы наступили... А, вообще? Считаю. От начала аллеи до настоящего момента из триста двадцать два, а вы стоите на триста двадцать третьем. Девушка, вы такая милая и симпатичная, но когда вы раскрыли свой рот, вы постарели лет на триста... Триста двадцать четыре. Что я вам тоже мешаю? Вон, на той лавке, сидит молодой человек. Он тоже ничего не смслит в осенних листьях. Пойдите, сядьте рядом с ним. Вам есть о чем поговорить. Прощайте. Триста двадцать... двад... сколько? Двадцать пять. Для вас еще не все потеряно. Триста двадцать шесть, триста двадцать семь, трис... Бабушка, что вы делаете? Вы разожгли огонь... Полюбуйтесь какую красоту вы бросаете в пламя, превращая в дым мое занятие. Нет, больше нечем. Я хотела сосчитать листья, все листья этой осени. Хотя бы на этой аллее. Молодой человек ничего не понял, девушка растоптала мой любимый триста двадцать третий, а вы... Вы сожгли все их, начиная с триста двадцать восьмого. Зачем вы кричите? Я вам мешаю? Своей любовью к листьям? Нет, я не сумашедшая. Я просто люблю Вы не поймете, бабушка. Вам уже никогда не дано взлететь. А я... Я хотела сосчитать все листья, собрать их в одну корзину, взлететь высоко и высыпать над городом. Это было бы так красиво - золотой дождь осени... Не было бы грязи и луж, только мягкий пушистый ковер. Прощайте, злая бабушка. Сжигайте мою мечту, как сожгли в свое время вашу. Один, два, три, четыре, пять, шесть... Как странно - деревья голые, а на земле так красиво. Почему листья не падают в небо? Там ведь солнце прощается с ними. Семь, восемь, девять... И так до триста двенадцатого, потом до триста двадцать третьего, а триста двадцать восьмой опять сгорит в огне, заставляя в который раз повторять этот бред.
... Люди вокруг не видят моих мыслей. Я просто иду, бормоча себе под нос: десять, одиннадцать, двеннадцать... Для них я - очередное серое лицо в толпе, они для меня - лишь ноги, которые топчут мои листья, лишь руки, разводящие костер, лишь саркастические взгляды, смотрящие на меня и думающие к чему весь этот бред... Я не буду рассказывать....
... Вы не поймете...
... Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать... Вы тоже ничего не знаете об осенних листьях, если ни разу не пробовали их считать...
...ЛИСТЬЯ...
И знает мокрая подушка в тиши ночей, что я уставшая игрушка больших детей...
!!! ОСТАНОВИСЬ - жизнь быстротечна, не ускоряй ее...
!!! ОГЛЯНИСЬ - мир прекрасен, только надо это увидеть...
!!! ОСТАВЬ ЗАБОТЫ - ничто не вечно под луной...
!!! ОГЛЯНИСЬ - мир прекрасен, только надо это увидеть...
!!! ОСТАВЬ ЗАБОТЫ - ничто не вечно под луной...
И знает мокрая подушка в тиши ночей, что я уставшая игрушка больших детей...
Сегодня весь день думаю о том, может ли хоть кто-нибудь в этом мире жить, ни разу при этом не обманывая окружающих (даже в мелочах!!). Даже не просто не обманывая, а не молча. Всегда высказывая свои мысли, не боясь обидеть или оскорбить. Сомневаюсь...
Мне кажется такой человек долго не проживет. Если я ошибаюсь, скажите мне об этом! Потому что я хочу ошибиться. Потому что хочу верить, чтоп оступаю правильно и хочу надеяться что от этого никому не станет плохо...
Хочу верить...
Мне кажется такой человек долго не проживет. Если я ошибаюсь, скажите мне об этом! Потому что я хочу ошибиться. Потому что хочу верить, чтоп оступаю правильно и хочу надеяться что от этого никому не станет плохо...
Хочу верить...